В Днепропетровске нам показали
и самую большую в СССР «Девятую Домну» - домну непрерывной разливки чугуна. Это
было самое величественное технологическое зрелище, что я видел в своей жизни.
Гигантское сооружение, из которого в четыре стороны непрерывными реками вытекал
расплавленный чугун, а сверху в жерло печи также непрерывно несколькими
транспортерами подавали шихту. Оно просто подавляло воображение. Рядом не сразу
можно было заметить кучки людей-муравьев, которые копошились со всех сторон,
прислуживая этому монстру.
 |
| Домны в Днепропетровске |
В 1980 году в СССР произошли
очень важные и трагические события. За несколько дней до нового года, 27
декабря 1979 года советские войска вошли в Афганистан. В ответ на это более 50
стран мира бойкотировали московскую Олимпиаду, которая проходила в июле в СССР.
В разгар олимпийских игр 24 июля 1980 года умер Владимир Высоцкий. Этот год я
воспринимаю в своей памяти как год начала развала Советского Союза.
Больше всего запомнилось
сообщение о смерти Высоцкого. В июле того года я был в Бахмаро. Это совершенно
удивительное место в горах Аджарии. Именно там ночью слушая «Голос Америки»,
который удивительно четко вещал в горах, я и узнал об этом горестном событии.
Лето 1980 года было
прекрасно. Я отдыхал в Кобулети. Дочь
большого друга нашей семьи, Светлана, за несколько лет до этого вышла замуж за красавца-грузина,
Анзора, и переехала к нему в маленькое селение в предгорьях красивого городка.
Сначала туда ездили отдохнуть мои родители, а потом и я.
В июле Анзор сообщил, что мы на
несколько дней съездим от жаркой и душной погоды отдохнуть в горы, в Бахмаро.
Он рассказал, что место это пользуется огромной популярностью во всей Грузии.
Там вообще собирались строить олимпийские объекты, поэтому запретили любые
капитальные строения в долине. Чтобы запрет не нарушали, власти поступили
радикально: перекрыли единственную дорогу на перевал шлагбаумом и пропускали
только легковые автомобили. Причем подняться наверх вообще могли авто классом
не ниже «Жигулей». «Москвичи» и «Запорожцы» просто не выдерживали крутого
подъема. Глохли перегревшиеся моторы.
Рано утром мы отправились в
путь. Дорога в гору напомнила мне извилистый серпантин на озеро Рица: крутые
повороты, отвесные скалы с одной стороны и пропасть с другой. Единственная
существенная разница заключалась в том, что на Рицу дорога асфальтирована, а эта
была просто грунтовой и довольно разбитой. Часов через шесть мы добрались до
верхней точки перевала.
До этого момента я ждал встречи
с чем-то необычным, но на перевале мой энтузиазм резко убавился: было холодно,
висел туман, ничего не было видно. Я уже начал сомневаться, стоило ли уезжать
от теплого моря в эти промозглые и грязные места. И чего я тут не видал?
Наконец, машина сползла вниз и
медленно покатила по некоему подобию улицы. С двух ее сторон в полном
беспорядке выстроились жуткие хижины. Они были сколочены из каких-то кусков
шифера, фанеры. Сбоку они были подперты мощными стволами ободранных от коры
елей. Через маленькие оконца едва пробивался желтый свет керосиновых ламп. Все
это напоминало фотографии самых ужасных индийских или мексиканских трущоб. Весь
вечер я пытался понять притягательность этого кошмарного места. Было совершенно
неожиданно увидеть перед каждой халупой или «Волгу», или «Жигули-люкс», или уже
забытый в России, «ЗИМ».
Наконец, мы расположились в
«родовом гнезде» семейства Анзора, которое представляло собой точно такую же
хижину с несколькими комнатками. На столах стояли керосиновые лампы. Женщины
мгновенно накрыли столы, стопочки были наполнены крепкой чачей. Через некоторое
время Анзор предложил пройтись по «домам» его друзей. Это было очень интересно,
и мы отправились совершать дружеские визиты.
Везде нас встречали с
распростертыми объятьями, сразу же появлялась чача, неизменная зелень и сыр,
варили кофе в турках. Чача была великолепна. Но через несколько часов таких
визитов и обильных возлияний я мечтал только о том, чтобы бухнуться куда-нибудь
в уголок и поспать. Фокус с платочком, который каждый раз просил меня показать
Анзор, пользовался потрясающим успехом. Если учесть, что во всей долине я был
единственным русским среди этих гостеприимных горцев, то можно сказать, что я
способствовал продвижению и успеху нашего русского иллюзионизма в дружественной
Грузии.
Как оказалось, все друзья
Анзора были очень состоятельными и
уважаемыми людьми. Уже перед самым концом нашего вечернего путешествия
по Бахмаро, Анзор сказал, что мы зайдем в гости к главному инженеру спиртового
завода Кобулети – у него самая вкусная чача в городе. Чача действительно была
отменная, и встретили нас также гостеприимно. Я уже перестал удивляться
шикарным лимузинам, стоящим перед хижинами. Анзор объяснил мне, что все
сарайчики из-за того пресловутого шлагбаума на дороге, строились только из того
материала, что можно было провезти в багажниках легковушек. А ведь даже в
«ЗИМе» много не провезешь.
Все эти уважаемые люди на лето
отправляли в Бахмаро всех женщин своей семьи вместе с детьми, но регулярно по
выходным приезжали к ним и привозили запасы еды на неделю. Климат в этом
высокогорном курорте такой, что даже элементарные томаты и огурцы не успевают
вызревать, поэтому все надо было привозить. Но зато здоровьем можно было
запастись на долгие годы. Поэтому уважаемые мужчины отправляли все свое
семейство в горы для поправки здоровья, а сами были вынуждены мучиться без
женщин, и трудиться в поте лица в одиночку у этого соленого моря…
Я с трудом верил в целительные
силы гор, ежась от тумана и холода. Когда мы доползли до «дома», я мгновенно
уснул. Но где-то часа в три ночи я проснулся от того, что мне не хватало
воздуха. Немудрено, поскольку долина была где-то на высоте двух километров над
уровнем моря. Без привычки все там задыхаются. Я вышел из дома и просто открыл
рот от восторга и удивления.
Туман рассеялся. Последние его
полосы, как хвосты дракона, медленно уползали в горы между гигантскими соснами.
Сверху лились потоки волшебного света. Я
отбрасывал на траву две тени: одну от Луны, вторую – от Венеры, которая сияла
на небе так же ярко. При таком освещении можно было читать. Все было видно на несколько километров во все
стороны. Воздух был прозрачен, а на листьях гигантских лопухов сверкали
брильянты капель росы. Я сидел, боясь пошевелиться. Казалось, любое неосторожное
движение может разрушить очарование волшебной сказки.
Наконец, я «очнулся» и включил
приемник. Высоко в горах все вражеские «голоса» можно было слушать совершенно
свободно, очевидно, «глушилки» сюда не достигали. А к 80-м годам я уже начал
понимать, что истинное положение дел в мире и у нас в стране узнать из СМИ
невозможно: в отечественных теле и радиопередачах нам скармливали тщательно
отфильтрованную и строго взвешенную порцию информации. «Вражьи голоса» было
очень интересно слушать, но к ним тоже надо было подходить критически. Однако
после начала афганской войны слушать передачи «из-за бугра» в Саратове было
невозможно – их забивал вой «глушилок».
Вдруг передача «Голоса Америки»
прервалась для срочного сообщения: в Москве умер Владимир Высоцкий.
И всю ночь шел концерт в его
память.
Комментариев нет:
Отправить комментарий