Как молоды мы были... Счастье после защиты (продолжение 10)

Этот месяц, проведенный в Москве, был не просто насыщен удивительными событиями, он невольно дал совершенно иную оценку моему иллюзионному творчеству.

Однажды я увидел афишу эстрадного концерта Геннадия Хазанова «Мелочи жизни». Добрался до театра эстрады на Берсеньевской набережной и подошел к кассе. На её окошке весела лаконичная табличка «Билетов нет». Я вышел из театра и подошел к небольшой группе людей с традиционным вопросом: «Нет ли лишнего билетика?» Мне предложили записаться на бронь, которую обычно отдают в кассы за полчаса до начала концерта. Предупредили, что билетов бывает мало, штук двадцать, а я буду где-то семисотым желающим. Я не стал записываться на это весьма сомнительное предприятие, а отправился к администратору. Я с ним не был знаком, но кто-то мне еще в Саратове сказал, что аспирантам всегда помогают проникнуть в театры именно администраторы.

Подошел к двери с табличкой «Администратор», постучался, и, получив разрешение войти, робко переступил порог. Показал свое аспирантское удостоверение, начал рассказывать о том, что защищаю в Москве диссертацию, очень хочу попасть на концерт и т. п. И вдруг администратор, с улыбкой сообщает мне, что прекрасно помнит, как в 1975 году я показывал в этом театре эстрады фокус с тремя веревочками. Я просто обомлел, потому что мне и в голову не приходило напомнить о своем участии в 4-м Всероссийском конкурсе артистов эстрады. Но вот оказалось, что совершенно незнакомый мне администратор запомнил и меня, и мой фокус! Мы вспомнили те веселые времена, вспомнили участников. Через полчаса я с контрамаркой в кармане, счастливый вошел в зал театра. Концерт Хазанова был великолепен, а я умиленно вспоминал тот день конкурса, когда я так по-детски отказался от лауреатского звания. Тогда я не знал ни одного фокусника в Москве, и не мог ни с кем пообщаться и поговорить о трюках и их секретах.

Вернувшись в Саратов, я почти год ждал утверждения ВАКом своей работы. Потом мне объяснили, что в то время все диссертации провинциалов, которые защищались в столице, направляли так называемым «черным оппонентам». Это была довольно продолжительная и очень серьезная экспертиза работы. Наконец, долгожданная открытка с сообщением, что мне присвоена степень кандидата технических наук, обнаружилась в почтовом ящике. Через пару недель я получил красивый диплом. Трамплин для карьерного роста был обеспечен.

В это время, надо сказать, что я стал довольно «завидным» женихом. Буквально через пару недель после того, как я получил диплом, мне вручили ордер на двухкомнатную кооперативную квартиру. В этот кооператив мне помог вступить папа сразу после поступления в аспирантуру, пять лет назад. Мои родители были дальновидны и не собирались жить в одной квартире с моей будущей женой. За пять лет кооператив был построен, но когда подошло время получать ордер, возникла заминка. Тогда, как, впрочем, и теперь, жилищный вопрос стоял очень остро, нуждающихся в улучшении жилищных условий было очень много. В районной администрации возмутились, узнав, что одинокий молодой человек (а мне тогда было всего 29 лет), претендует на двухкомнатную квартиру. Но, придя на прием в жилищную комиссию, я небрежно показал свой диплом кандидата наук. По тогдашнему положению я, как молодой ученый, имел привилегии в виде дополнительной комнаты к той мизерной площади, на которую мог рассчитывать рядовой гражданин в СССР. Поскрежетав зубами, мне выдали положенный ордер на вселение. Через неделю на вокзал прибыла из Москвы стильная мебель в виде двух белых пластмассовых кресел, с яркой красной обивкой, белого столика и квадратного пуфа. И я вселился в свою собственную квартиру № 200 на седьмом этаже.

Дело было летом. Мои друзья из институтской самодеятельности помогли мне затащить на седьмой этаж пианино, когда-то давно купленное еще моим дедушкой. Мои родители и дедушка мечтали, что я буду играть им на фортепьяно долгими зимними вечерами. Меня даже начали обучать в детстве игре на этом инструменте. Слава Богу, что молодой учитель музыки довольно быстро обнаружил у меня полное отсутствие музыкального слуха, и сообщил об этом решающем обстоятельстве моим родителям. Мои мучения с пианино были закончены. Но инструмент мне так и пришлось забрать по праву наследства. Несколько крепких музыкантов из нашего институтского ансамбля затаскивали пианино, делая остановки на каждом этаже. Когда добрались до седьмого, было выпито четыре бутылки водки. На каждом этаже была «музыкальная пауза»: все они классно играли и громко пели. А уж в квартире мы устроили настоящий концерт. В магазин за выпивкой бегали еще раза три…

Все окна в квартире были открыты, во дворе собрались слушатели – соседи из нашего дома, которые скоро начали заказывать любимые мелодии, и громко аплодировать каждому эстрадному шлягеру. Началась веселая богемная жизнь. Представьте себе, как хорошо мне жилось одному в двухкомнатной квартире, кандидату наук, известному в Саратове фокуснику, через год уже доценту политеха. У меня даже была машина (тогда Запорожец тоже считали машиной). Ну чем не завидный жених!

Правда, жениться я как-то не решался. Наверное, не встречал такой девушки, которую был готов видеть рядом всю будущую жизнь. Девушек знакомых было много, но я всегда помнил выражение юмориста, который мудро заметил: «…зачем с головой бросаться в реку, если хочется только напиться». До моей женитьбы в 1983 году оставалось еще целых пять счастливых и беззаботных лет.

За это время я съездил несколько раз заграницу в качестве фокусника. Был в ГДР, в Мозамбике, в Польше, в Чехословакии. Анатолий Александрович Фурманов присылал мне переводы зарубежных книг по фокусам, мои друзья из Англии помогли мне получить книги на английском. Я был в курсе всех зарубежных фокусных новинок. Кое-что переводил. Эти пять лет холостой жизни были бурными, интересными и очень скоротечными.