Как молоды мы были... Мои наставники (продолжение)

Я и любимая собака - Кнопка - 1958 год

В марте этого года я начал публиковать свои заметки о давнем прошлом, когда я начал заниматься фокусами. Сейчас я нашел несколько фотографий из тех лет, которые мне дороги. Сейчас я с трудом узнаю себя на тех фото.

Друзья детства - Юра Обухов, я, Миша и Валя Денискины  - 1955 год

Институт я окончил в 1971 году с красным дипломом, из 96 предметов, по которым были выставлены оценки и зачеты, у меня была только одна «четверка», остальные пятерки. Из всего курса нас, вот таких отличников, было человек шесть. Все мы получили рекомендации для поступления в аспирантуру, все, кроме меня, поступили сразу же, а я решил подождать: профессор Соколов Николай Михайлович тогда по принципиальным соображениям ушел с заведования кафедрой и собирался переходить в политехнический институт. К другим научным руководителям мне как-то не очень хотелось идти, потому, что я был влюблен в лекции, которые читал Николай Михайлович. Он был настоящим русским интеллигентом с огромной эрудицией и опытом. Поэтому я решил подождать с карьерой научного работника. Да и фокусы продолжали будоражить мое воображение и я, совершенно серьезно, думал о поступлении на работу в саратовскую филармонию.

Я - студент института - 1968 год

Вообще, с моим увлечением, как могли, боролись мои родители. Они очень хотели, чтобы я занимался научной работой, чтобы стал преподавателем, поэтому все время показывали свое отрицательное отношение к фокусам и ко всем тем, кто сделал иллюзионизм своей профессией. Я ведь совершенно серьезно хотел поступить в цирковое училище после окончания восьмого класса школы. Но родители слёзно просили меня окончить школу, а уж потом поступать «в артисты». Я, как примерный сын, не мог противиться воле папы и мамы, поэтому оставил эту идею и закончил школу. Окончил так себе – большинство оценок «четверки». Ну, а когда я, после школы в 1966 году, собрался все в то же цирковое училище, папа с мамой стали просить меня окончить институт, а уж потом заниматься своими «глупыми фокусами». Пришлось поступать. А уж когда поступил, то учиться надо было только на «отлично». Дело в том, что мой папа – Свечников Серафим Вениаминович, работал преподавателем в этом институте. И я, разумеется, должен был стать лучшим студентом, чтобы папе не пришлось «краснеть» за меня.

И вот институт позади… Свобода! Именно в это время я познакомился с замечательными российскими иллюзионистами: Эмилем Эмильевичем Кио и Анатолием Александровичем Фурмановым.

Эмиль Кио с его аттракционом выступал в Саратове почти полгода. И почти каждый вечер я проводил в цирке. Мы познакомились, подружились, и эта дружба продолжается до сих пор. Тогда иллюзионный аттракцион Кио был образцом великолепной постановки. Он был прекрасно отрежиссирован, великолепный темп, яркие костюмы, красивые и загадочные трюки. Я с удовольствием смотрел его каждый вечер, восхищался и учился. Учился тому, как надо преподносить трюки, как сделать их занимательными, что интересно зрителям. Эмиль приходил в наш дом, знакомился с моими родителями. Можно сказать, что именно он заложил традицию дружбы нашей семьи с цирковыми и эстрадными иллюзионистами. Я очень многому научился, наблюдая вечерами появление на арене настоящего интеллигентного, красивого волшебника, каждый жест которого был отработан, был жестом уважения к своим зрителям. Наверное, с тех самых пор продолжаю считать иллюзиониста в смокинге – идеальным образцом сценического мага. И самое, пожалуй, важное, что я вынес из своих наблюдений за аттракционом Эмиля Кио, это оптимальная четкость и лаконичность каждого трюка, его прозрачность и ясность – всё то, что до сих пор я считаю самым важным в подготовке фокуса.

Но самое большое значение в моем становлении фокусника сыграл мой добрый друг и наставник – Анатолий Александрович Фурманов. Подружился я с ним тоже в саратовском цирке, где аттракцион Фурманова выступал в семидесятых годах прошлого века. Анатолий Александрович был, пожалуй, самым влюбленным в фокусы профессиональным иллюзионистом. Он мог часами обсуждать нюансы каждого своего трюка, он постоянно стремился быть в курсе всех новинок жанра. Именно Анатолий Александрович познакомил меня с зарубежной литературой и переводами фокусных книг Виталия Васильевича Коцыло. Познакомился я с Фурмановым за кулисами цирка. Зашел туда, представился. Анатолий Александрович, как это водится между фокусниками при первом знакомстве, попросил меня показать что-нибудь. Я показал, разработанный Володей Пересадиловым вариант работы с сигаретами. Фурманов искренне удивился новому и для него приему работы, тут же попросил показать, как это делается… и мы подружились. До самого его ухода из жизни в 1984 году, мы переписывались, несколько раз встречались в Харькове, в Москве на открытии Московского Клуба Фокусников и на других съездах. Анатолий Александрович познакомил меня с абсолютно новым направлением в фокусах – неизвестным ни мне, ни моим друзьям-фокусникам, ментализмом. Фурманов подарил мне копию перевода В. Коцыло, в котором были описаны десятки волшебных оригинальных трюков. В Саратове у меня было несколько знакомых мастеров, которые работали макетчиками в рекламном агентстве. Это были чудо мастера на все руки. Договорились, что они сделают несколько аппаратов для меня и для Анатолия Александровича. Это были: доска с шестью квадратными отделениями, в которых артист писал предсказания того, что назовут зрители, и закрывал свои надписи дощечками. Его предсказания полностью совпадали с выбором зрителей. Вы только представьте себе, что такой аппарат был сделан сорок лет назад! Какой же новинкой он оказался для всех нас! Впрочем, он оказался новинкой и в 1982 году, когда я выступал с номером ментализма на открытии Клуба в Москве. 

Аналогичный аппарат, предлагаемый китайским магазином фокусов - 2013 год

Аппараты были сделаны так безукоризненно, что Анатолий Александрович познакомился с мастерами и попросил их отремонтировать японский портсигар, в котором могли появляться и исчезать сигареты. Как сейчас помню восхищение Фурманова, когда мастер Вячеслав передал ему отремонтированный портсигар и, как подарок, его копию, которая оказалась гораздо лучше оригинала!

Анатолий Александрович подарил мне фотокопию книги «Магия Соркара» на английском языке. Я с огромным интересом перевел эту книгу и сделал несколько копий. Горжусь тем, что Фурманов считал мой перевод лучшим из всех, что он читал. К сожалению, у меня сейчас нет даже копии этой книги. Она была опубликована в электронном виде на сайте «Магия изобретений», но недавно Михаил Изотов из каких-то неведомых мне соображений удалил со своего сайта почти все мои переводы западных книг. Возможно, он считает, что я не имел права переводить без разрешения автора эту книгу. Но в те далекие годы я понятия не имел об интеллектуальной собственности. Да и потом я прекрасно помню, как подарил этот перевод сыну Соркара – Продипу, когда он выступал в Москве. Продип был, как мне показалось, очень тронут этим подарком. И был очень рад, что благодаря этому переводу, творчество его отца – Протула Соркара, стало известно российским фокусникам. Анатолий Александрович Фурманов присылал мне все новые переводы В. Коцыло и дал еще несколько книг на английском языке.

Когда я поделился с Анатолием Александровичем своими планами стать профессиональным артистом, именно он был тем дальновидным человеком, который посоветовал мне поступать в аспирантуру, а не в цирковое училище. Он прекрасно понимал положение дел в стране и в российской культуре тех дней, которые сейчас называют эпохой брежневского застоя. Он прямо поведал мне, что, не имея поддержки «на самом верху», даже самый талантливый артист, в коррупционной бюрократической России не пробьется и рискует на всю жизнь остаться заурядным провинциальным фокусником. Не могу судить, так это было, или не так, но я почему-то сразу поверил Анатолию Александровичу. В общем-то, я, на радость своим родителям, никогда не раскаивался в том, что оставил мысль сделаться профессиональным фокусником и стал университетским преподавателем. Много встреч и бесед с Анатолием Александровичем у нас было, когда он на полгода оставался в Саратове при  передаче своего аттракциона Юрию Кукесу.

Была, впрочем, еще одна причина, которая заставила меня сомневаться в моем артистическом предназначении. Дело в том, что во время учебы в институте, меня однажды включили в состав студенческой агитбригады. В этой концертной бригаде были собраны «выдающиеся» участники самодеятельности, которые с энтузиазмом пели, танцевали, показывали фокусы. В общем, готовы были хоть на голове стоять, лишь бы не «корячиться» все лето в стойотряде в каком-нибудь сельском захолустье. Так что я поначалу был несказанно рад открывшейся перспективе гастролей по саратовской области. Но вот когда за девятнадцать дней той незабываемой поездки, мы дали 25 (!) концертов, я смотреть не мог на свой реквизит. Я уже не мог улыбаться, выходя на сцену (у меня скулы сводило от заученной улыбки), я люто возненавидел все свои фокусы и шутки конферансье. Я дал себе слово в душе, что никогда не буду стараться стать профессиональным артистом. Теперь я понимаю, что всю свою жизнь я мечтал заниматься каждую минуту только тем, чем мне хотелось заниматься именно в эту минуту. Я продолжаю любить фокусы, это самое большое увлечение в этой жизни. Надеюсь, что я научился их понимать и хорошо показывать, но я ни минуты не жалею о том, что фокусы не стали моей профессией. Не обижайтесь на меня, дорогие коллеги, за это признание. Всю свою жизнь, как мне кажется теперь, я боролся не за карьерный рост, не за высокие должности и огромные зарплаты. Я очень хотел иметь много свободного времени, чтобы заниматься любимым делом. Чего, в общем-то, и достиг, защитив в 2004 году докторскую диссертацию и заняв должность профессора.

В 1972 году я, так и не дождавшись аспирантуры у профессора Соколова Н. М., поступил в заочную аспирантуру по специальности «Технология металлов» к профессору Довгалевскому Я. М. За год моей учебы произошли два интереснейших, запомнившихся мне на всю жизнь, магических события. Я столкнулся с чудесным явлением при обработке магнитотвердых сплавов и стал лауреатом первого тура 4 Всероссийского конкурса артистов эстрады. Но об этом я расскажу в следующий раз.